Главная » Отжимания » Еврейский мемориал. Виртуальный некрополь

Еврейский мемориал. Виртуальный некрополь

Наверно, все видели фильм «Cinderella Man» (букв. «Золушок»), вышедший в русском прокате под именем «Нокдаун» и посвященный боксеру Джеймсу Брэддоку (James Braddock). Фильм, как известно, был снят Роном Ховардом по сценарию Акивы Голдсмана в 2005 году. Главную роль, роль Джимми Брэддока, сыграл Рассел Кроу. Если кто-то все-таки запамятовал или не смотрел, в двух словах перескажу сюжет.

Дисквалифицированный боксер Джеймс Брэддок во времена Великой депрессии готов браться за любую работу, дабы прокормить семью. Однажды за небольшую плату ему предлагают выступить в роли «мяса» в боксерском матче с Джоном Гриффином. Никто не верит в победу Джеймса, у которого, между прочим, еще и сломана рука. Но неожиданно Брэддок побеждает уже в третьем раунде. После столь же сенсационных побед над Джоном Льисом и Артом Ласки Брэддоку выпадает возможность провести бой за звание чемпиона мира. Опять же никто не верит в победу Брэддока. Действующий чемпион, Макс Бэр (Max Baer), и моложе, и сильнее, и профессиональнее. Но, в полном соответствии с законами Голливуда, победа достается главному герою, Джимми Брэддоку.

Это сюжет фильма, который не противоречит историческим фактам. Но для нас сейчас важнее разобраться с тем, как в фильме представлены Джеймс Брэддок и Макс Бэр. Джимми - идеальный семьянин, готовый на все ради семьи. Он кумир бедноты - прежде всего тех работяг, которые вместе с ним за гроши трудились в доке. На этом фоне Макси Бэр - любимчик фортуны. Он богат и любим женщинами. Отношение к нему публики по кинокартине не совсем ясно. Однако лейтмотивом в фильме проходит мысль, что Бэр убил на ринге двух боксеров. И сделал он это как бы и не без удовольствия. Ибо, согласно фильму, грозит Брэддоку летальным исходом - да еще и в присутствии жены Джеймса. Показательно, что, когда Брэддок спрашивает Бэра, за что тот хочет убить его, отца троих детей, Макс, согласно фильму, и не думает развевать домыслы спрашивающего. Да плюс ко всему еще и обещает посвататься к будущей вдове Брэддока. Вот таким показан в фильме Макс Бэр. И не приходится удивляться, что все симпатии зрителя на стороне Брэддока.

Художественный прием создателей фильма понятен, но стоит ли делать монстра из персонажа, который является реальной исторической личностью? Может, стоит восстановить справедливость и поинтересоваться, кем же на самом деле был Макс Бэр?

Макс, или, точнее, Максимиллиан Адальберт Бэр родился 11 февраля 1909 года в Омахе штата Небраска. Он был голливудским красавчиком, талантливым боксером, шоуменом и снискал за свою игровую манеру ведения боев прозвище «сумасбродного Макси» (Madcap Maxie), «кулачного Арлекина Голливуда» (The Fistic Harlequin of Hollywood) и др. Кроме того, Бэра отличал весьма сильный удар правой, которым он мог сбивать соперников с ног, придавая поединкам оттенок античности, за что Макс был прозван также «американским Адонисом» (The American Adonis).

Надо сказать, Бэр был экстравагантной фигурой. Выйдя на ринг, Макси обычно делал сальто. Из своих боев он устраивал зрелища, так мало похожие на осторожные и выверенные поединки тяжеловесов. В перерывах между ударами он мог свободно переговариваться с кем-то из публики, интересуясь, к примеру, здоровьем тещи. Обладая от природы не только спортивным талантом, но и артистизмом, он устраивал журналистам самые остроумные пресс-конференции, за что корреспонденты его безумно любили. Максу, например, принадлежит следующее высказывание: «Если после пропущенного удара я вижу уже не одного, а трех или больше соперников, я даю сдачи тому из них, кто в центре». Известный американский писатель Норман Мейлер, живо интересовавшийся боксом, как-то назвал Бэра «неразгаданным клоуном».

Макса Бэра действительно обвиняли в убийстве Фрэнки Кэмпбела (Frankie Campbell) на ринге. Этот бой состоялся 25 августа 1930 года. Во втором раунде Кэмпбел после удачного удара салютовал публике, но тут же пропустил точный удар от Макси. В перерыве между раундами Фрэнки сказал своему наставнику: «Something feels like it snapped in my head». Бой, однако, не был остановлен, и Кэмпбел даже выиграл третий и четвертый раунды. Но в пятом Бэр прижал соперника к канатам и обрушил на него серию ударов. Наставники Кэмпбела еще могли выбросить полотенце, но не сделали этого, и только когда рефери остановил бой, выяснилось, что Фрэнки нужна срочная медицинская помощь.

Бэр вскоре примчался в больницу к умирающему и встретился там с женой Фрэнки. Они пожали друг другу руки. «Мне очень жаль», - сказал Бэр. На что Элли Кэмпбел ответила: «Но ведь это могло случиться и с вами, не правда ли...» («It even might have been you, mightn’t it?»).

Фрэнки скончался в больнице на следующий день. Еще через день спортивный обозреватель Боб Шенд сообщил, что «никто не чувствует большего сожаления по случаю трагедии, нежели сам Бэр. Большое дитя убито горем и готово оставить спорт (the big kid is heartbroken and ready to quit the racket)».

Против Бэра было возбуждено уголовное дело, но Макс был оправдан по всем статьям. Когда впоследствии вдову Кэмпбел спросили, простила ли она Макса Бэра, Элли ответила: «Я не имею ни малейшей обиды на мистера Бэра (I have no resentment toward Mr. Baer)». Между прочим, Бэр не оставил семью Кэмпбел, он помог ей средствами и финансировал учебу детей Фрэнки.

До конца своей жизни Макс Бэр так и не смог оправиться от этого случая. Он часто всхлипывал по ночам, сожалея о трагедии. И после этого боя он уже никогда не относился к боксу с той серьезностью, которой требовал этот вид спорта. В частности, Макс начал пить и курить.

Не правда ли, это «большое дитя» в реальности совсем не похоже на того монстра, каковым представлен Макс Бэр в фильме «Нокдаун»?.. Но этого мало. Авторы фильма «Cinderella Man» приписали Бэру убийство, которого он вообще не совершал - убийство Эрни Шаафа (Ernie Schaaf). Макс действительно нанес Шаафу серию серьезных ударов в голову, но за пять месяцев (!) до смерти последнего. Погиб же Эрни 11 февраля 1933 года в бою с итальянцем Примо Карнерой.

Интересная деталь: та народная любовь, которую мы наблюдаем в фильме «Нокдаун» по отношению к Брэддоку, была присуща и Максу Бэру. По совету наставников Бэр стал подчеркивать свое частичное еврейское происхождение, тем самым как бы воплощая в демократической Америке антифашистские тенденции. В частности, Макс выходил на ринг с шестиконечной звездой Давида на трусах и не забывал перекинуться с кем-то из публики парой фраз на идише.

В то время, как в гитлеровской Германии запретили фильм «Боксер и леди» (1933), открывший карьеру «кулачного Арлекина» в Голливуде, - запретили именно по причине частичного еврейского происхождения Бэра, «сумасбродный Макси» на одной из пресс-конференций заявил, что разделается с двумя «нацистами», имея в виду бывшего чемпиона мира немца Макса Шмелинга (Max Schmeling) и тогдашнего чемпиона мира итальянца Примо Карнеру (Primo Carnera) - того самого, кто убил Эрни Шаафа и кто был личным фаворитом Муссолини.

Американцы очень надеялись на своего любимчика. «Слава» чудика, бабника и выпивохи не мешала Бэру иметь репутацию достойнейшего претендента на чемпионский титул. И американцы не ошиблись. Уже 8 июня 1933 года в Нью-Йорке под вопли зрителей «Бей нациста!» Макс Бэр десять раундов гонялся за обалдевшим от страха и боли Шмелингом, пока рефери не остановил бой, подняв руку Бэра.

Затем в течение года «сумасбродный Макси» готовился к поединку с Примо Карнерой, попутно унижая в прессе простодушного итальянца, понося его со всею силой своей язвительности. Карнера был побит все в том же Нью-Йорке - и с не меньшей эффективностью, нежели его немецкий «соратник». Под те же антифашистские выкрики публики 6 июня 1934 года Примо был беспощадно избиваем Бэром одиннадцать раундов, пока рефери не остановил бой, объявив новым чемпионом мира Макса Бэра. Чемпионаты мира тяжеловесов еще не знали таких результатов - 11 нокдаунов за 11 раундов. Причем Карнера трижды обращался к рефери с просьбой остановить бой, но судья, подстрекаемый интересом публики, требовал продолжения боя, угрожая Карнере пожизненной дисквалификацией.

Конечно, после столь успешных боев, да еще и с известными всему миру боксерами, Макс не мог ожидать, что в следующем году ему придется отстаивать чемпионский титул перед уже не молодым и мало кому известным Джеймсом Брэддоком.

Брэддок не принадлежал ни к фашистам, ни к нацистам, он был из семьи ирландских переселенцев и, в принципе, отличался всеми теми положительными качествами, о которых нам рассказывает фильм «Нокдаун».

Трудно сказать, насколько великим спортсменом был Джеймс Брэддок - мнения специалистов на этот счет расходятся, а послужной список достаточно беден. Ясно одно: Макс Бэр не воспринимал его всерьез. По одной из версий, он вышел на бой с поврежденными руками (по другой - обе руки Макса были сломаны во время матча с Брэддоком). Бэр вышел на ринг, словно на прогулку. В то же самое время Джеймс понимал, что судьба дает ему единственный шанс вылезти из нищеты, и шанс этот Брэддок не упустил: «Золушок» очистился от золы и стал принцем. Несмотря на то, что прогнозы были десять к одному в пользу «Кинг-Конга» Бэра, журналисты и болельщики не учли силу духа «голодного боксера», способного противостоять более сильному спортсмену.

Однако и здесь авторы фильма «Нокдаун» предусмотрительно умолчали, что перед боем с Брэддоком Макс Бэр публично заявил: «Я желаю Джимми удачи, и независимо оттого, что происходит, я надеюсь, что мы можем все еще быть друзьями». - «I wish Jimmy the best of luck and no matter what happens, I hope we can still be friends». И здесь авторы фильма «Cinderella Man» предусмотрительно умолчали, что во время матча, чувствуя, что проигрывает по очкам, Макс Бэр сказал Брэддоку: «Я рад, что большие деньги достанутся тебе, Джимми, - ты их потратишь с большей пользой, нежели я». И отнюдь не случайно они не включили в фильм фразу, высказанную Бэром сразу же после поражения: «Я рад за Джимми!» - «I’m happy for Jimmy». Да, действительно, совсем не похож исторический Макс Бэр на одноименного героя кинокартины. И нечего удивляться, что сын Макса Бэра, а также часть экспертов бокса сочли, что фильм «Cinderella Man» является недостоверным, ибо ради возвеличивания Брэддока был оклеветан Бэр.

Осталось рассказать лишь о дальнейшей судьбе Макса Бэра. После поражения Брэддоку он уже не показывал высоких спортивных результатов и вскоре совсем оставил бокс. В дальнейшем он выступал в разговорном жанре в собственном варьете и снимался в Голливуде.

21 ноября 1959 года Макс испытал сердечный приступ и вызвал врача. Подоспевшему медику он, по обыкновению, рассказывал анекдоты и вообще пытался шутить, хотя было видно, что положение серьезно. Вскоре Макс Бэр скончался. Ему было всего 50...

В конце мая 1930 он встретился с Джеком Линкхорном, таким же молодым, перспективным, как и он сам, который провёл 18 боёв и во всех победил нокаутом.
Макс нокаутировал его в первом раунде, и тогда о нём впервые заговорили как о возможном чемпионе мира.
25 августа 1930 в Сан-Франциско Бэр встретился с Фрэнки Кэмпбеллом. Это был бой двух молодых тяжеловесов за право выхода в более высокий эшелон.
На следующий день после боя Кэмпбелл скончался в больнице.
Обвинение в убийстве, абсолютно нелепое, с Бэра вскоре сняли, так как произошедшее не его вина, а несчастный случай.
Свой следующий бой, в декабре с Эрни Шаафом, он проиграл по очкам. Макс теперь просто боялся бить противника во всю силу.

В 1931 Бэр проиграл бой Томми Лограну. Не обладавший ни большой силой, ни большим весом, Логран был великолепным боксером-технарём.
Томми Логран познакомил Макса с Джеком Демпси, который согласился стать его тренером.
Бэр стал встречаться с довольно сильными боксёрами и в феврале-мае 1931 проиграл два боя, но это не смутило ни его, ни Демпси.

В следующий раз он проиграл только четыре года спустя.
В конце 1932 Бэр ещё раз встретился с Эрни Шаафом и сделал то, чего не смог сделать в их первой встрече.
За пять секунд до конца боя он послал его в глубокий нокаут, но рефери объявил победу по очкам.
В 1933 Бэра рассматривали уже как одного из главных претендентов на бой за чемпионский титул, но, чтобы добиться этого права, он должен был встретиться с экс-чемпионом Максом Шмелингом.

Нацисты тогда только что пришли к власти и тут же начали преследовать евреев. Абсолютно равнодушный к политике Бэр воспринял это очень близко к сердцу и искренне возненавидел Шмелинга как представителя фашистского режима.
Их бой состоялся 8 июня 1933, и именно на этот бой Бэр впервые вышёл с шестиконечной звездой на своей форме.
Национальный вопрос Макса Бэра не интересовал с детства. В тот момент, когда ему предстояло драться с немцем, представителем антисемитского государства, Бэр решил, что именно его еврейская составляющая должна стать самой главной.
А вот расплачиваться за всё пришлось бедняге Шмелингу, который от антисемитизма был так же далёк, как и сам Бэр.

Лучшим для Шмелинга оказался первый раунд. Его правый потряс Бэра, который с большим трудом устоял на ногах.
Вскоре уже Шмелингу стало казаться, что на ринге целая куча Бэров - так сильно ему от него доставалось.
Огромный опыт позволил немцу продержаться до десятого раунда, но на этом всё и кончилось.
После двух нокдаунов рефери счёл за благо остановить бой.

Путь к бою с чемпионом был открыт, и 14 июня 1934 Бэр вышёл против Примо Карнеры. Он не дал итальянцу ни одного шанса.
В первом же раунде Макс трижды послал его в нокдаун, причём после первого нокдауна огромный Карнера просто бегал от него по всему рингу.
Раунды с третьего по седьмой прошли в равной борьбе, при этом Карнера постепенно наращивал обороты и, пожалуй, три из них он всё-таки выиграл, хотя и с минимальным преимуществом.
В восьмом раунде Бэр стал снова забирать инициативу в свои руки.
Девятый раунд опять выиграл итальянец. Однако в десятом раунде всё стало на свои места. Бэр дважды посылал Карнеру в нокдаун. Когда раунд закончился, Карнера не мог найти свой угол и пошёл за Бэром к его секундантам.
Конец наступил в одиннадцатом раунде. После ещё двух нокдаунов Карнеры и его неоднократных просьб прекратить избиение, рефери остановил встречу.

Макс Бэр потерял титул в следующем же бою, всего через год, проиграв по очкам Джеймсу Брэддоку.
Ещё через несколько месяцев он встретился с восходящей звездой Джо Луисом. Бэр был нокаутирован в четвёртом раунде.

После ухода с ринга Макс много и удачно снимался в Голливуде.
В 1959 он снимался в известном фильме «Тем громче они падают». Это была вольная трактовка судьбы Примо Карнеры.

21 ноября 1959, находясь в гостинице в Голливуде, Макс неожиданно почувствовал сильнейшую боль в груди.
Он вызвал врача, но, когда тот приехал, стал, по обыкновению, шутить, хотя ему было явно плохо.
На похороны собралось больше 1500 человек. Одним из тех, кто нёс гроб, был Джек Демпси.

Похоронен Бэр Макс по желанию жены на католическом кладбище в Сакраменто, штат Калифорния, США.
За спортивную карьеру провёл 84 боя: 72 победы (из них 52 нокаута) и 12 поражений.

Он был введён в Международный Зал Славы бокса в 1995.

Livermore Larupper ) Гражданство:

США

Дата рождения: Дата смерти: Проживание: Весовая категория : Профессиональная карьера Первый бой: Последний бой: Количество боёв: Количество побед: Побед нокаутом: Поражений: Ничьих: Несостоявшихся:

Макс Бэр (англ. Max Baer , полное имя Максимилиан Адальберт Бэр , нем. Maximilian Adalbert Baer ; 11 февраля , Омаха , штат Небраска , США - 21 ноября , Голливуд , штат Калифорния , США) - американский боксёр -профессионал и актёр. Чемпион мира в супертяжёлом весе.

Макс Бэр не собирался быть ни боксером, ни убийцей, ни евреем, но он стал и тем, и другим, и третьим. Боксером - случайно, убийцей - против своей воли, а евреем - по собственному выбору.

Он родился 11 февраля 1909 года в Омахе, штат Небраска, в такой семье, в какой пожелал бы родиться каждый, где все любили друг друга и старались окружить максимальной заботой. С детства все, кто знал Макса, отмечали в нём две превалирующие черты - удивительное в таком здоровенном парне полное отсутствие агрессивности и чувство юмора, причем все из-за того же отсутствия агрессивности. Объектом его шуток становился чаще всего он сам.

Члены семьи рассказывали, что впервые Макс всерьез подрался, когда ему было уже лет 17-18. Он оказался рядом с танцзалом, где вообще-то проводил массу времени, как раз в тот момент, когда громадный рабочий-верхолаз выяснял, кто спер у него со стола бутылку вина. Почему-то он заподозрил Макса и, недолго думая, ударил его изо всех сил. В ответ Бэр рассмеялся, как он сказал позже «просто от радости, что после этого удара я все еще жив», и ударил в ответ. Работяга упал как мешок с телеги и ещё какое-то время не подавал признаков жизни, а Макс ошалело смотрел на свою правую руку.

Его отец был процветающим мясником, и Макс ничего не имел против того, чтобы продолжить семейное дело, но после этой драки кто-то надоумил его заняться боксом просто как более прибыльным бизнесом. В 20 лет он окончательно решил связать свою жизнь с боксом и направился для этого в Калифорнию. В менеджерах и тренерах, желающих взять под свое крыло очень высокого по тем временам (189 см), идеально сложенного начинающего тяжеловеса с уже готовым нокаутирующим ударом недостатка не было. Схватывал он все на лету. Его быстро научили основам бокса и поставили удары с левой руки. С мая по декабрь 1929 года он провел 16 боев, проиграл только один, да и то из-за нарушения правил, и 12 закончил нокаутом.

Для того чтобы нравиться людям, Максу требовалось только одно - быть собой, а для этого ему не нужно было прикладывать усилий. Публика была от него без ума. В любой толпе его мгновенно узнавали по большому росту, кудрявой голове и шуткам, которые сыпались из него как из рога изобилия. А для любителей собственно бокса у него был его правый кросс, с которым он родился. Через несколько лет сила его удара поразила даже Джека Демпси, а это было нелегко.

К началу 1930 года Бэр уже был звездой в масштабах Калифорнии. В конце мая он встретился с Джеком Линкхорном, таким же молодым, перспективным тяжем, как и он сам, который провел 18 боев и во всех победил нокаутом. Макс нокаутировал его в первом раунде, и тогда о нём впервые заговорили как о возможном чемпионе мира. Но до этого было ещё далеко, а до самой большой трагедии в его жизни - всего три месяца. 25 августа 1930 года в Сан-Франциско Бэр встретился с Фрэнки Кэмпбеллом. Это был бой двух молодых тяжеловесов за право выхода в более высокий эшелон. Перед боем чиновник из Атлетической комиссии штата предупредил боксеров, что они должны наносить удары до тех пор, пока противник стоит на ногах. Членам комиссии хотелось зрелищного, бескомпромиссного боя. Они его и получили. В первом раунде Бэр послал Кэмпбелла в нокдаун. Во втором после удара по ребрам сам оказался на полу. Макс тут же сказал рефери, что поскользнулся, тот согласился с ним и не стал отсчитывать нокдаун. Тем временем Кэмпбелл не пошёл в угол, как должен был бы сделать в случае нокдауна, а почему-то подошёл к канатам и стал смотреть на зрителей. Бэр тем временем встал и направился к нему. В этот момент у кого-то из фотографов сработала вспышка, на мгновение ослепившая Бэра. (Всю жизнь он потом будет повторять, что видел Кэмпбелла в тот момент только как темный силуэт.) В панике он нанес Кэмпбеллу, только в это мгновение повернувшемуся к нему лицом, удар правой. Видимо, удар все-таки был не совсем чистый, так как Кэмпбелл устоял и закончил раунд на ногах, но в перерыве он сказал секунданту: «Похоже, у меня что-то лопнуло в голове». Тем не менее он продолжил бой и даже неплохо выглядел.

Кульминация наступила в пятом раунде. Бэр показал, что тренеры чему-то научили его, и нанес хороший левый хук, который отбросил Кэмпбелла в угол ринга. Бэр бросился на добивание. После одного из ударов Кэмпбелл ударился головой о железную пряжку, которой канаты крепились к стойке. Рефери наконец вмешался, так как Кэмпбелл до сих пор не упал только потому, что был прижат к канатам. Едва Бэр отошел, как тот упал. Макс помог секундантам отнести его в угол. Ему и в голову не могло прийти, что с его противником произошло что-то серьезное.

На следующий день ему позвонили и сказали, что Кэмпбелл при смерти, а его самого вызывают в полицию. Однако прежде всего Бэр полетел в больницу. Там он увидел жену Кэмпбелла. Макс бросился к ней, не зная, что говорить в такой ситуации, но та сказала сама: «Это мог быть и ты, Макс».

Обвинение в убийстве, в данных обстоятельствах абсолютно нелепое, с него вскоре сняли. Но репортеры все равно ославили его как убийцу: во-первых, за тот несчастный удар во втором раунде, нанесенный вслепую; а во-вторых, за последнюю серию ударов, когда Кэмпбелл был прижат к канатам.

Бэр пришёл на похороны Кэмпбелла. Говорили, что он был похож на привидение. Ничего удивительного. Он практически перестал спать, а если все же засыпал, то тут же просыпался от кошмаров. Макс заявил, что покидает ринг, но его менеджер Хоффман уговорил его этого не делать, так как произошедшее не его вина, а несчастный случай. В конце концов он согласился. Свой следующий бой, в декабре с Эрни Шаафом, он проиграл по очкам. Макс теперь просто не мог бить противника во всю силу, впрочем, Шааф от судьбы все равно не ушёл. Это был тот самый Шааф, который погибнет в феврале 1933 года после боя с Примо Карнерой.

В 1931 году Бэр проиграл бой Томми Лограну. Не обладавший ни большой силой, ни большим весом, Логран был великолепным боксером-технарем. На протяжении всего боя Бэр так и не сумел в него толком попасть. Когда один бойкий зритель с луженой глоткой, сидевший в первых рядах, достал Бэра своими комментариями по поводу его летящих мимо ударов, Макс прямо посреди боя повернулся к нему и прокричал: «Хотел бы я посмотреть, как бы ты справился с этим парнем». Засмеялись все, включая рефери и Лограна.

После боя Бэр, потрясенный мастерством Лограна, пришёл к нему в раздевалку, чтобы выразить свое восхищение и пригласить на обед. За всю долгую жизнь Лограна на ринге такое с ним случилось впервые. Он был очень польщен и даже тронут и, конечно, принял приглашение. За этим обедом Логран дал Бэру, наверное, самый ценный совет в его жизни. Он сказал: «Макс, ты отлично бьешь, но все твои удары видны. Во-первых, они слишком длинные и тягучие. Во-вторых, ты замахиваешься и слишком явно подыгрываешь корпусом. Любой опытный боксер легко тебя «прочитает». Все твои атаки были мне ясны заранее, потому я и не пропустил ни одной из них. Я тебя познакомлю с одним человеком».

Когда Томми назвал имя этого человека, у Макса едва глаза на лоб не вылезли. Это был Джек Демпси. Сразу после обеда они пошли к нему. К огромному удивлению оробевшего от таких поворотов Макса, Демпси легко согласился поработать с Бэром. Трудно было найти более непохожих людей, чем Бэр и Демпси, но, может быть, именно поэтому они и стали лучшими друзьями. Джек всегда удивительно легко находил контакт с теми, с кем на первый взгляд не имел ничего общего. Прежде с Джином Танни, теперь с Бэром. Манасский Мордоворот относился к нему почти как к сыну или младшему брату и научил его всему, что умел сам. Бэр схватывал все на лету, но свет не видывал более ленивого боксера, и с этим никто ничего не мог сделать. Даже Демпси.

Бэр стал встречаться с довольно сильными боксерами и в феврале-мае 1931 года проиграл два боя, но это не смутило ни его, ни Демпси. Они оказались правы. В следующий раз он проиграл только четыре года спустя.

В конце 1932 года Бэр ещё раз встретился с Эрни Шаафом и сделал то, чего не смог сделать в их первой встрече. За пять секунд до конца боя он послал его в глубокий нокаут, но рефери объявил победу по очкам. Максу было все равно. Через полгода, когда после боя с Примо Карнерой Шааф умер, репортеры почему-то сразу вспомнили этот нокаут и, видимо по старой памяти, объявили Макса виновным ещё в одной смерти, хотя между Бэром и Карнерой Шааф провел ещё четыре боя. Бэр очень переживал.

В 1933 году Бэра рассматривали уже как одного из главных претендентов на бой за чемпионский титул, но, чтобы добиться этого права, он должен был встретиться с экс-чемпионом Максом Шмелингом.

Нацисты тогда только что пришли к власти и тут же начали преследовать евреев. Абсолютно равнодушный к политике Бэр воспринял это очень близко к сердцу и, как и многие тогда, искренне возненавидел Шмелинга как представителя людоедского режима. Их бой состоялся 8 июня 1933 года, и именно на этот бой Бэр впервые и неожиданно для многих вышел с шестиконечной звездой на штанине.

Национальный вопрос Макса Бэра не интересовал с детства. В нём самом было по четверти шотландской, ирландской, немецкой и еврейской крови, но в тот момент, когда ему предстояло драться с немцем, представителем антисемитского государства, Бэр решил, что именно его еврейская составляющая должна стать самой главной. В Америке не любят вспоминать и ещё одну подоплеку шага Бэра - антисемитизм тогда поднимал голову и в самой Америке. Многие американцы немецкого происхождения не стеснялись показывать лояльность по отношению к тому, что происходило на их исторической родине. В этой связи становится особенно ясно, почему самым горячим сторонником Бэра оказалась его мать, наполовину шотландка - наполовину ирландка. Она лишний раз убедилась, что вырастила порядочного человека. Впрочем, кто бы сомневался.

А вот расплачиваться за все пришлось бедняге Шмелингу, который от антисемитизма был так же далек, как и сам Бэр. Заставить себя тренироваться по-настоящему Бэр не мог, но на этот раз он хоть что-то делал и вышел на ринг, наверное, в лучшей форме за всю свою жизнь. Перед боем в прессу просочились слухи о том, как плохо тренировался Бэр. Кроме того, Шмелинга ставили очень высоко, ведь по общему мнению он проиграл свой титул не Джеку Шарки, а судьям. Ставки заключались из расчета 6 к 1 в его пользу. В своем предматчевом интервью Джек Демпси сказал по этому поводу: «Нельзя ставить 6 к 1 против человека, который так бьет справа. Даже если ему предстоит драться с гориллой».

Лучшим для Шмелинга оказался первый раунд. Его правый потряс Бэра, который с большим трудом устоял на ногах. В перерыве Бэр сказал ассистировавшему ему Демпси: «Что делать, Джек? Я вижу трех Шмелингов сразу». Демпси ответил фразой, которая стала крылатой, и теперь никто даже не помнит, что первым её произнес Манасский Мордоворот: «Бей того, что в середине».

Вскоре уже Шмелингу стало казаться, что на ринге целая куча Бэров - так сильно ему от него доставалось. Огромный опыт позволил немцу продержаться до десятого раунда, но на этом все и кончилось. После двух нокдаунов рефери счел за благо остановить бой.

Путь к бою с чемпионом был открыт, и 14 июня 1934 года Бэр вышел против Примо Карнеры. Перед этим боем Макс опять тренировался так, что все, видевшие это, пришли в ужас. Но для Бэра, похоже, мотивация была важнее тренировок, а мафию, чьим ставленником был Карнера, Бэр любил не намного больше, чем антисемитов. Он не дал бедному итальянцу ни одного шанса. В первом же раунде Макс трижды послал его в нокдаун, причем после первого нокдауна огромный Карнера просто бегал от него по всему рингу. Во втором раунде они трижды падали на пол уже вместе, так как Карнера стал применять борцовские захваты, и вообще временами пытался перевести дело в партер, но верткий Макс все время оказывался наверху. Между всеми этими нокдаунами и падениями он умудрялся ещё и дурачиться: все время подтягивал штаны, словно они с него сползали, строил рожи, болтал с рефери, Карнерой и зрителями.

Раунды с третьего по седьмой прошли в довольно равной борьбе, при этом Карнера постепенно наращивал обороты и, пожалуй, три из них он все-таки выиграл, хотя и с минимальным преимуществом. В восьмом раунде Бэр стал снова забирать инициативу в свои руки. Один раз он так ловко увернулся от атаки Карнеры, что тот «провалился» и упал. Девятый раунд опять выиграл итальянец. Однако в десятом раунде все стало на свои места. Бэр дважды посылал Карнеру в нокдаун, а между делом, когда Карнера искал спасения в клинче, вполне борцовским приемом поставил гиганта на колени. Когда раунд закончился, Карнера не мог найти свой угол и пошёл за Бэром к его секундантам.

Конец наступил в одиннадцатом раунде. После ещё двух нокдаунов Карнеры и его неоднократных просьб прекратить избиение, рефери остановил встречу.

Макс Бэр потерял титул в следующем же бою, всего через год, проиграв по очкам Джеймсу Брэддоку. На этот раз Макс дрался так, словно вышел на ринг погулять. Ещё через несколько месяцев он встретился с восходящей звездой Джо Луисом. После первого раунда, когда все в принципе уже было ясно, Джек Демпси, который, как всегда, секундировал своему другу, желая его подбодрить, сказал: «Малыш, да он тебя ни разу по-настоящему не ударил». Макс в ответ ухмыльнулся всем своим избитым лицом и сказал подчеркнуто унылым голосом: «Тогда, Джек, ты бы лучше присматривал за рефери, а то там на ринге кто-то очень сильно меня бьет». Он был нокаутирован в четвёртом раунде.

После ухода с ринга Макс много и удачно снимался в Голливуде. Одновременно он владел процветающим ночным клубом, но по-настоящему любил именно работу в кино. В 1959 году он снимался в известном фильме «Тем громче они падают» (окончание известной крылатой фразы «чем они больше, тем громче они падают», приписываемой разным боксерам, которым приходилось драться с противниками значительно крупнее себя). Это была вольная трактовка судьбы Примо Карнеры. Макс играл в ней персонажа, не имеющего ничего общего с ним самим: злобного боксера, который разозлился на прессу за то, что кино-Карнеру, а не его самого считают виновным в гибели кино-Шаафа. Настоящий Карнера после выхода этого фильма подал в суд на кинокомпанию, но проиграл дело. Для великого американского актёра Хэмфри Богарта, игравшего в нём главную роль, этот фильм стал последним. И не только для него. Бывают и такие совпадения.

21 ноября 1959 года, бреясь в ванной, Макс неожиданно почувствовал сильнейшую боль в груди. Он вызвал врача, но, когда тот приехал, стал, по обыкновению, валять дурака и шутить, хотя ему было явно плохо. Часто пишут, что Бэр умер, рассказывая анекдоты врачу, пытавшемуся его спасти. Это было так, но не до самого последнего момента. Когда Макса наконец уговорили лечь, он вдруг посерел и сказал: «О Боже! Вот я иду». Ему исполнилось всего пятьдесят.

На похороны собралось больше 1500 человек. Одним из тех, кто нес гроб, был, конечно, Джек Демпси. Через несколько лет, вспоминая своего друга в одном разговоре, Демпси сказал: «Никогда уже не будет другого Макса Бэра». Джек остановился, улыбнулся, видимо вспомнив какую-то шутку Макса, и закончил: «И так и должно быть».

Ссылки

Послужной список (англ.)

Макс Бэр (англ. Max Baer , полное имя Максимилиан Адальберт Бэр , нем. Maximilian Adalbert Baer ; 11 февраля 1909, Омаха, штат Небраска, США - 21 ноября 1959, Голливуд, штат Калифорния, США) - американский боксёр-профессионал и актёр. Чемпион мира в супертяжёлом весе.

Макс Бэр (настоящее имя Максимиллиан Адальберт Бэр - Maximillian Adelbert Baer) один из самых известных боксеров-тяжеловесов всех времен. Талантливый мастер игрового стиля, красивый мужчина, обаятельный человек. Выйдя на ринг, Макс обычно делал сальто. Мог в перерыве перемолвиться с кем-либо из зрителей, поинтересовавшись, скажем, здоровьем тещи или урожаем на ферме. Давал экстравагантные интервью, за что пользовался большой любовью и интересом прессы. Имел живой характер и репутацию бабника и выпивохи, что не мешало ему быть отличным боксером.

Наследник Мендозы

Незадолго до своей кончины легендарный боксер тридцатых Макс Бэр скажет: «Не ищите в моих поступках тайный смысл, я всего лишь играл роль, а с актера нельзя спрашивать за действия сыгранных им героев».

«Убийца из Ливермора», «Сумасброд Макси», «Веселый сумасброд» - много прозвищ имел Максимилиан Адальберт Бэр – персонаж культовый для миллионов евреев планеты. Именно ему было суждено стать вторым после легендарного Мендозы спортсменом-евреем, который добился потрясающих успехов на боксерском поприще. Можно сказать, что Бэр родился в нужное время и в нужном месте. Именно место и обстоятельства слепили из него того Макса Бэра, которого обожали одни и ненавидели другие.

Макс появился на свет 11 февраля 1909 года в г. Омаха, США в семье фермера. Когда он был еще ребенком, семья в поисках лучшей доли переехала сначала в штат Колорадо, а затем в Калифорнию в предместье города Ливермора, где отец будущей знаменитости в 1928 г. приобрел скотоводческую ферму. Макс бросил учебу в школе в восьмом классе и начал помогать отцу – семье нужны были деньги, поскольку подрастал еще один сын, Якоб (Джейкоб) «Бадди» (о котором мы еще скажем особо). Физический труд и природные данные (рост 189 см) сделали свое дело – уже к 17 годам Макс Бэр выглядел настоящим атлетом. Он начал тренироваться еще подростком, купив старые перчатки и подвесив в сарае на ферме отца тяжелый мешок. В этот период жизни, по собственному признанию Бэра, ему приходилось быть и курьером у мафии, и уличным драчуном: «В случае победы я получал целых 2 доллара и потом ходил довольным целую неделю. А что? Скажете, это плохие деньги?» Вот в одной из таких потасовок задиру и приметил неплохой тренер Джо Фучежи. С первого появления в боксерском зале судьба Макса оказалась предопределена.

Дебют Бэра на профессиональном ринге состоялся 16 мая 1929 г. В течение первых двух раундов его соперник 7 раз побывал в нокдауне, после чего рефери прекратил бой.

В те времена боксеры выходили на ринг гораздо чаще, чем сейчас – нужно было и зарабатывать себе на жизнь, и постоянно доказывать свой класс. Макс провел за первые 15 месяцев своей карьеры более 20 боев, выиграв 22 из 24 поединков, причем в 9 боях одерживал победу нокаутом уже в первом раунде. Однако в августе 1930 г. произошла трагедия. В пятом раунде поединка с Фрэнки Кемпбеллом Макс Бэр нокаутировал соперника, а тот через несколько часов умер. Власти возбудили уголовное дело против Макса Бэра по обвинению в непредумышленном убийстве. Вскоре все обвинения были сняты, и Бэру всего лишь запретили боксировать в штате Калифорния в течение года, однако шок, который пережил Макс из-за трагической гибели Кемпбелла, был так силен, что некоторое время он просто не мог заставить себя бить соперника по-настоящему.

После трагедии Макс некоторое время из-за запрета выступал на рингах штата Нью-Йорк и проиграл четыре поединка из шести. Один из его соперников, Томми Лугран, которому Бэр в этот нелегкий для него период проиграл по решению судей, по-дружески сказал ему: «Ты бьешь так, будто отбиваешь телеграмму на телеграфном аппарате». Участие в судьбе молодого боксера принял и знаменитый Джек Дэмпси, который к этому времени уже оставил бокс – Дэмпси некоторое время занимался с Максом Бэром, но, скорее всего, главным было то, что Дэмпси смог ободрить Бэра, поддержать его морально. Дэмпси и Бэр сохранили дружеские отношения на долгие годы.

К 1933 г. Макс Бэр полностью оправился от тяжелых переживаний и продолжал успешные выступления на профессиональном ринге США. Страна вступила в нелегкий для большинства американского народа период: в США свирепствовала Великая Депрессия – тяжелейший экономический спад. А на другом континенте, в Европе, где как раз одерживал одну победу за другой Макс (Шмелинг), будущий соперник Макса, тоже происходили значительные и мрачные события.

Объявленное нацистами, пришедшими к власти в Германии в 1933 г., превосходство арийской расы над всеми остальными коснулось всех без исключения сторон жизни немецких граждан.

Дискриминации, в том числе спортивной, подвергались все граждане Германии неарийского происхождения. Так Эрих Зеелиг был лишен звания чемпиона Германии по боксу в среднем весе лишь за то, что был евреем. А у цыгана Иоганна Тролльмана отобрали победу над арийцем Адольфом Витте. Интересно, что в журнале «Bokssport» появилась статья, в которой стиль боксирования Тролльмана осуждался за «чужеродность цыганской непредсказуемости». На повторный поединок цыган демонстративно вышел выкрашенным в блондина и просто позволил себя избить. Впоследствии Тролльман был расстрелян в концлагере Нойенгамме, та же участь немногим ранее постигла и его братьев. Примечательно, что командовал казнью Тролльмана тоже бывший боксер, которого Иоганн когда-то побеждал на ринге.

В начале тридцатых евреи и цыгане были исключены из Ассоциации бокса. Дальше больше – вскоре им было строжайше запрещено появляться в бассейнах и... играть в шахматы. В марте же 1934 года евреям вообще было запрещено надевать спортивную форму. Поразительно, но даже в Америке официальные лица закрывали глаза на подобный беспредел. В официальном заявлении НОК было дословно сказано: «Немцы не дискриминируют евреев в их спортивных стараниях, просто они недостаточно хорошие атлеты».

20-30-е годы прошлого века ознаменовались не только нацистским мракобесием, но и активным национально-патриотическим движением мирового еврейства. Лучшие умы нации уже в открытую начали высказывать идею воссоздания независимого государства Израиль. Молодой Бэр заразился подобной идеологией и принялся открыто пропагандировать еврейскую культуру: «Евреям пора вспомнить, что они такая же нация, как французы или испанцы. Мы не должны менять свои имена на английский манер, нам нечего стыдиться», – говаривал Макс потрясенным журналистам. На ринг же Максимилиан гордо выходил с «могендовидом» – шестиконечной звездой Давида на трусах.

Наверняка, будь Бэр заурядным боксером, штатовские нацисты, которых в ту пору было тоже немало, нашли бы способ закрыть ему рот. Но к тому времени Макс уже успел стать значимой фигурой в мировом боксе...

Бей нацистов!

Знаковым для Бэра стал 1933 год, когда он после очередной победы заявил, что намерен уничтожить всех нацистов на земле, а начать собирается с боксеров, представляющих Германию и Италию. Макс имел в виду любимцев диктаторов Адольфа Гитлера и Бенито Муссолини – соответственно Макса Шмелинга и Примо Карнеру. К чести Макса Шмелинга (к слову, весьма порядочного человека), он принял вызов Бэра, и в июне того же года состоялась их очная дуэль. Бой прошел в Нью-Йорке, и поддержка 60 000 зрителей была на стороне Бэра. То и дело в зале развались выкрики: «Бей нациста!» Что Макс и делал. В десятом раунде рефери остановил избиение и отдал победу Бэру. Десятитысячный зал взорвался овациями. Макса Бэра вынесли на руках, а его тезка ретировался с низко опущенной головой и заплывшим левым глазом.

Со Шмелингом было покончено, победа над немцем давала право на титульный бой за звание чемпиона мира, и теперь на очереди оказался двухметровый гигант Примо Карнера. Выражаясь современным языком, раскрутка этого боя длилась около года. При этом Бэр каждый раз пытался оскорбить итальянца, называя его сосунком Муссолини.

А во время личной встречи Макс посоветовал Карнере подыскивать себе уютное местечко на кладбище. Здесь необходимо упомянуть еще обо одном трагическом происшествии на ринге, связанном с именами Примо Карнеры и Макса Бэра.

В августе 1932 г., два года спустя после прискорбного инцидента с Фрэнки Кемпбеллом, Макс Бэр проводил поединок с Эрни Шаафом. В самом конце последнего, десятого раунда Бэр отправил рослого Шаафа (рост 188 см) в тяжелый нокаут. Секунданты отволокли поверженного боксера в угол, и лишь спустя несколько минут Шааф пришел в сознание. Полгода спустя в феврале 1933 г. в поединке против Примо Карнеры в знаменитом Мэдисон Сквер Гардене в Нью-Йорке Эрни Шааф вновь оказался в тяжелейшем нокауте, на этот раз в тринадцатом раунде. Левая часть его тела была парализована, Шааф находился в полубессознательном состоянии. Была проведена срочная хирургическая операция по удалению гематомы из черепа боксера, однако четыре дня спустя он скончался. Губернатор штата Нью-Йорк потребовал немедленного расследования. Судебно-медицинская экспертиза подтвердила, что смерть Шаафа наступила вследствие кровоизлияния в мозг, однако некоторые эксперты утверждали, что у Шаафа была старая тяжелая травма. Вот тут-то Максу Бэру и припомнили нокаут, в который он послал Эрни Шаафа за полгода до его смерти – имя Бэра вновь появилось в газетах и вновь связывалось со смертью боксера, хотя в промежутке между поединками с Бэром и Карнерой Шааф провел еще три боя. Таким образом, у Макса Бэра был, несомненно, и личный счет к Примо Карнере, помимо «идеологических и расовых разногласий».

14 июня 1934 года в Мэдисон-Сквер-Гардене в присутствии 50 000 зрителей состоялся бой за звание чемпиона мира в тяжелом весе между действующим чемпионом Примо Карнерой и претендентом Максом Бэром; впоследствии репортеры назовут его великой экзекуцией. В роли палача выступил Бэр, а в роли жертвы – Карнера, несмотря на то, что Примо был на 8 см выше Бэра, на 20 кг тяжелее и обладал немыслимым даже для супертяжеловеса размахом рук в 217 см. Одиннадцать раундов Макс безжалостно избивал Примо, гримасничая и всячески высмеивая соперника, который методично в каждом раунде оказывался на полу. Трижды Карнера умолял рефери остановить бой, однако судья с непонятной жесткостью не внимал его мольбам и только на исходе 11 раунда сжалился и прекратил недостойное зрелище. Поклонники же Бэра ликовали – их любимец стал чемпионом мира. В первых рядах зрителей сидели Джек Дэмпси, Джин Тунней, Томми Лугран. А Макс Бэр отправился в ночной клуб, где в окружении прелестных блондинок выступил в роли ведущего закрытой вечеринки за гонорар в 10 000 долларов.

В тени великого брата

Многие биографы Макса Бэра, всемерно превознося его боксерские качества, а особенно «гражданскую позицию», совершенно забывают упомянуть о его брате Джейкобе. А между тем Джейкоб (более известный под именем-прозвищем Бадди Бэр) тоже был отличным боксером. Постараемся восстановить справедливость и расскажем хотя бы кратко о Бэре-младшем.

Джейкоб «Бадди» Бэр был младше своего знаменитого брата на шесть лет. Он выступал на профессиональном ринге с 1934 г. по 1942 гг., провел 57 поединков, из которых выиграл 50 (44 КО) и проиграл 7. Бэр-младший также не делал из профессии боксера культа, более того, мощный Бадди (рост 198 см) был весьма миролюбивым человеком. «Мне не нравится причинять людям боль, и я не люблю, когда делают больно мне», – обычно говорил он. Младший Бэр оставил ринг в совсем молодом для супертяжеловеса возрасте – 27 лет, но на это была веская причина, имя которой – Джо Луис. Джейкоб Бэр провел два своих последних боя на профессиональном ринге именно против «Коричневого бомбардира» – в мае 1941 г. и в январе 1942, причем оба боя были титульными – за чемпионский пояс в супертяжелой весовой категории. Бэру-младшему даже удалось в первом поединке с Луисом отправить знаменитого боксера в нокдаун, но уже в шестом раунде сам Джейкоб трижды оказывался на настиле ринга. Иззи Кляйн, тренер Джейкоба, решил, что последний удар Луис нанес после гонга к окончанию раунда. Он выбежал на ринг, требуя засчитать Луису поражение вследствие дисквалификации, но в результате был дисквалифицирован Бадди Бэр. Второй поединок с Луисом (и тоже титульный) закончился очень быстро – нокаутом Бэра-младшего уже в первом раунде. Джейкоб Бэр после ухода из бокса служил в армии США, занимался бизнесом и умер в 1986 г., надолго пережив своего знаменитого брата. Остается только гадать, мог ли он повернуть ход первого поединка с Джо Луисом в свою пользу, если бы над ним не довлело сокрушительное поражение Бэра-старшего, которое тот потерпел от «Коричневого бомбардира» еще в 1935 г.

Обратная сторона доллара

Но вернемся к главному герою нашего повествования. Согласитесь, какой-то уж очень положительный у нас получается Макс Бэр. Однако современники боксера утверждали, что он как металлический доллар: с одной стороны – красивый герб, а с другой – номинал его стоимости. Многие колумнисты тех далеких лет писали, что на ринге сложно найти более нечестного и «грязного» боксера, нежели Макс Бэр. Так ветеран журналистского корпуса Северной Америки Чарльз Колмен вспоминал: «Мне было неприятно смотреть, как ведет себя на ринге Бэр. Честно признаюсь, более непорядочного бойца я на своем веку не встречал. Благодаря какой-то невероятной изворотливости ему удавалось наносить удары соперникам коленкой по почкам, селезенке или печени. При этом судьи то ли не видели этого, то ли закрывали на подобное поведение глаза».

К слову, успел Бэр испортить отношение и c обожавшей его еврейской общиной США. Это случилось после того, как в его адрес понеслись упреки в неискренности. Активисты еврейского движения утверждали, что Макс не более чем использует в корыстных целях национально-патриотические чувства соплеменников. Дескать, его трусы со звездой Давида – лишь бутафорский инвентарь, благодаря которому он выманивает деньги у богатых фабрикантов еврейского происхождения. В ответ на эти обвинения Бэр на некоторое время демонстративно отстранился от еврейской жизни США. Правда, затем сменил гнев на милость и по-прежнему считался гордостью нации. (Здесь, ради исторической правды, необходимо коснуться одного деликатного вопроса. Строго говоря, Макс Бэр был евреем только по отцу, мать Бэра была ирландско-шотландского происхождения, так что по крайней мере в то время Бэр не мог считаться евреем среди ортодоксальных иудеев; если бы еврейкой была только мать Бэра, то в этом случае никаких вопросов не возникло бы. Однако, живи Макс Бэр в гитлеровской Германии, ему бы точно не поздоровилось и за 50% отцовских генов.)

В самой Америке к Бэру относились довольно неоднозначно. Да и сейчас можно услышать подобное мнение: «Бэр не стеснялся играть на темных чувствах своих соотечественников. В стране, где были сильны антисемитские настроения, он демонстративно выходил в ринг в темных трусах с шестиконечной звездой. Одновременно боксер апеллировал к растущему в Америке возмущению фашистскими режимами в Европе. Встречаясь со Шмелингом и Карнерой, Бэр объявил, что «сражается с нацистами». Умело эксплуатируемая роль «обиженного мстителя» принесла ему кратковременную популярность, но была несравнима со славой других эмигрантов – Шарки и Марчиано. История расставила все на свои места: в памяти любителей спорта Бэр остался не борцом за правду, а клоуном». Неправда ли, довольно жестокие слова по отношению к Бэру? Будь он жив, наверняка в свойственной ему манере дал бы достойный ответ. Впрочем, за Макса это уже неоднократно делали его поклонники, для которых Бэр по-прежнему остается воплощением мужества и бескомпромиссности.

Боксер, клоун, киноактер?

Высоченный красавец-мужчина, любимец женщин и официантов (на чаевые Макс никогда не скупился), Бэр, наверное, первым из боксеров новой эпохи принес в профессиональный бокс элемент шоу. Выйдя на ринг, он перво-наперво обычно делал сальто, приводя публику в восторг. В перерыве между раундами Макс мог запросто переброситься парой слов со знакомыми зрителями, спросить, как здоровье детей, или поинтересоваться планами на ближайший уик-энд. Каждое интервью Бэра превращалось в мини-спектакль. Например, он мог прийти на него в смокинге и боксерской обуви или же гневно высказаться на пресс-конференции в адрес местной полиции, которая арестовала его приятеля. К тому же Бэр был не дурак выпить, причем алкогольные напитки он порой поглощал в немалых количествах. Впрочем, все это до поры до времени не мешало ему быть отличным боксером. Хотя и на ринге Макс продолжал кривляться, за что получил прозвище «Клоун». Максу Бэру приписывают многочисленные романы со светскими дамами, актрисами и актрисками с Бродвея. Вскоре после поединка с Карнерой некая мисс Ширли Лабель, очевидно, очередная пассия, брошенная Максом, хотела добиться через суд от Бэра 10 000 долларов в качестве компенсации для «утешения расстроенных чувств» – «heart balm» дословно. (Несмотря на романтические приключения Макс в 1935 г. все-таки женился.)

Подобно многим другим знаменитым боксерам, Макс Бэр не остался в стороне от кинематографа. В 1933 году он снялся в киноленте «Боксер и леди» («The Prizefighter and the Lady»). Бесхитростный сюжет ясен уже из названия. Макс Бэр играет боксера, бокс и любовь – главные темы фильма. Интересно, что в одном из эпизодов снялся Джек Дэмпси – в роли рефери на ринге, причем судит он поединок, в котором герой Бэра сражается с Примо Карнерой (Примо Карнера сыграл самого себя). К тому же в фильме герой Бэра еще и поет.

Много лет спустя Макс Бэр-младший, сын Макса Бэра, стал достаточно известным профессиональным киноактером. Снимался он в основном в столь милых нашим телеканалам сериалах.

Печальный финал увлекательной истории

Финал жизни у Максимилиана получался довольно печальный. После победы над Примо Карнерой он огорошил всех следующим заявлением: «Я никогда не любил мордобой и поэтому с удовольствием забуду о боксе». Целый год после этого Макс практически не тренировался. Вместо этого его регулярно видели на всевозможных светских тусовках. Иллюстрированные журналы пестрели фотографиями Бэра с красивейшими женщинами на фоне фешенебельных курортов. Неизменными спутниками для Бэра стали сигара и бокал вина. Понятное дело, что подобный образ жизни не мог довести до добра. 13 июня 1935 года стало для Бэра воистину несчастливым числом. В этот день он уступил по очкам свой титул ничем не примечательному парню Джимми Брэддоку, который вскоре сокрушительно проиграл легендарному Джо Луису. После поражения в поединке с Брэддоком, в котором Макс считался явным фаворитом, Бэр ничуть не утратил своего чувства юмора. «Я профиглярничал титул» – «I clowned away the title», – не моргнув глазом, заявил после боя Бэр. Брэддок выиграл 15-раундовый поединок по очкам, перебоксировав Бэра. Позже Макс оправдывал свое поражение тем, что у него якобы было сломано левое запястье и большой палец на правой руке, однако – надо отдать Бэру должное – он признавал, что Брэддок был сильнее. Ровно год, с 14 июня 1934 г. по 13 июня 1935 г., был Макс Бэр чемпионом мира.

После этого поражения что-то надломилось в Бэре (хотя точнее было бы сказать, что бокс, к которому он относился без особого фанатизма, стал надоедать ему).

В 1935 году Макс Бэр и Джо Луис встретились в поединке за право стать претендентом на чемпионский титул. Джо Луис послал в четвертом раунде Макса в нокаут. (Впоследствии Луис на долгие годы воцарится в супертяжелом дивизионе.)

Бэр и к этому поражению отнесся с легким сердцем: «Он врезал мне так, что я начал видеть семь Джо Луисов сразу. Я пытался бить по среднему из них, но остальные шестеро отделали меня по полной программе».

Однако бой вошел в историю вовсе не по этой причине. Дело в том, что противостоянию Луиса и Бэра суждено было стать первым боксерским матчем, который был показан по телевидению. Вскоре после этого проигрыша Макс Бэр, по сути, ушел из большого спорта и посвятил себя любимому делу – ничегонеделанию и всевозможным развлечениям. Макс выходил на ринг до апреля 1941 года, но соперники были уже не те, что когда-то…

С 1929 по 1941 год Бэр провел на профессиональном ринге 84 боя, из которых выиграл 71 (53 КО) и проиграл 13.

В ночь с 20 на 21 ноября 1959 года бывший чемпион мира, наверное, самый загадочный и неоднозначный боксер 30-х годов Макс «Клоун» Бэр скончался от сердечного приступа. Было ему всего 50 лет. В 1995 году, 36 лет спустя после смерти, Макс Бэр был удостоен высшей почести профессионального бокса – стал лауреатом Зала всемирной славы бокса в г. Канастота.

Один из биографов Макса Бэра написал, что «трагедией Бэра было то, что он с его талантом недостаточно серьезно относился к боксу». Вряд ли можно считать это трагедией – Макс сам делал свой выбор и жил так, как ему нравилось, что можно считать, скорее, большим счастьем, нежели трагедией…

Еврейский мемориал. Виртуальный некрополь

Ссылки

Популярное